«Ну ты, Алла, вообще». Как «удобная» женщина шокировала своих близких тем, что впервые подумала о себе

Желание помогать близким всегда похвально. Но у всего есть обратная сторона, и порой такое благородное стремление могут использовать все кому не лень. Именно о подобном случае и ведет речь в своем рассказе на канале «Записки злючки» писательница Татьяна Гришина.

Мы в ADME считаем, что добро — это не бездонный колодец, из которого можно черпать вечно, не предлагая ничего взамен. Поэтому просим вас прочесть рассказ Татьяны и постараться не допустить в своей жизни повторения его сюжета.

Вот живет себе тихий, покладистый человек. Окружающим помогает, знакомым сочувствует, среди родственников слывет безотказной палочкой-выручалочкой, для супруга — верной соратницей и опорой.

И в коллективе на него можно во всем положиться, и по-соседски не откажет ни в чем. И все привыкли: так и должно быть. А он вдруг раз — и взбрыкнет.

— Мама у нас натворила, — чуть ли не со слезами рассказывает Влада коллегам на работе. — Мы так рассчитывали на нее, а теперь все, накрылся отпуск медным тазом, поедем с мужем путевки сдавать и билеты. С внуком-то сидеть теперь некому, а с собой трехлетку на курорт экзотический не потащишь.

— Ну ты, Алла, вообще, — мама с неодобрением выговорила по телефону своей 47-летней дочери. — Мы с твоей сестрой на тебя рассчитывали, ты же обещала помочь приехать с заготовками и с поклейкой обоев. И что? Любящая дочь так не поступает.

— Алла, — звонит сестра с претензиями, — ты же сказала, что дашь мне в долг эту сумму? Как нет? А мне что теперь делать? Ну и что, что я тебе еще предыдущий долг не вернула, ну верну же, как будет. Но я же тебя просила?

— Мама, — не понимает сын, — а что, мне нового телефона теперь не ждать? Я же хотел на день рождения новый смартфон, помнишь? И даже показывал тебе модель, какую хотел.

— Ты с ума сошла, совсем крыша на старости лет уехала, — взбесился муж. — Я планировал на эти деньги машину поменять, и что мне теперь, продолжать на старом рыдване ездить? Мы семья или я не понял? Ты с кем-то посоветовалась?

— Алла Константиновна, — вещал шеф, — я, конечно, не вправе чинить вам препятствия, тем более если так стоит вопрос. Но уж от кого не ожидал, так это от вас. Оставить фирму в такой ответственный момент. Мы, конечно, справимся, но так не делается, можно же было предупредить, обсудить...

Что криминального сделала Алла? Да ничего особенного. Просто купила себе путевку в достаточно дорогой санаторий на 21 день, написала на работе заявление на отпуск и предъявила заключение доктора: да, нуждается в санаторно-курортном лечении. И все. Сейчас в отпуск или уволюсь.

А из семьи увольняться не надо, просто взяла деньги, оплатила и уехала. И поставила всех в затруднительную ситуацию. Почему не сказала всем, кто на нее рассчитывал?

А говорила, просто слышать никто не хотел. Так было удобно. Не слышать, не считаться, привыкли, что Алле можно просто озвучить свои хотелки, и пусть она под них подстраивается.

— Мама, — говорила дочь месяц назад, — мы с Тимофеем путевки взяли в Тай. А Митюша 2 недельки побудет у тебя. Ты же в отпуск собралась. Как это тебе будет некогда? Не придумывай, в кои-то веки дочь за границу отдыхать поедет. Смотри, как там красиво, я уже и купальник себе купила...

— Алла, — говорила мама, живущая за городом, — сестра банки достала, все зреет, да мы еще и обои в гостиной ободрали старые. Да дней за 10 со всем управимся. Так что мы ждем. Да, еще у твоей сестры дома тоже ремонт, отмыть поможешь как раз. Как это тебе некогда? Отговорки все это. Я жду.

— Выручай, — обращалась младшая сестра Аня, — такой гарнитур присмотрела. После ремонта как раз и привезут. Только у нас кредит, так что мне бы тысяч 50. За год рассчитаемся с тобой. Я заказала уже. Ты же не откажешь. Как это денег нет, не сквалыжничай, знаю, у тебя всегда есть. Хи-хи, Плюшкин ты наш.

— Мам, — звал сын, — смотри, какой телефон, как раз у меня через 3 недели день рождения. Я хочу такой. У всех уже навороченные, а я со старьем. Подарок все равно дарить будете. Так что считай, что я заказал.

— У нас там тысяч 300 лежит, — размышлял муж вслух, — как раз на доплату, я выгодного покупателя нашел на нашу «ласточку». Как это подождать с машиной? С ума сошла, кто ее потом за такую цену купит? Нет, на этой ездить не буду. Каждые 3 года машину надо менять. Я уже договорился. Болит? Ну так к врачу сходи, укольчики поделай.

— Алла Константиновна, — говорил шеф, — я подписываю ваше заявление на отпуск, вы же у нас в отпуске 3 года не были. Но учтите, через неделю жду, отгулы потом получите. Ну как это не сможете? Вы преданный делу специалист, вы не можете нас подвести. Коллектив на вас рассчитывает. Здоровье? Да, это важно, я могу вам массажиста посоветовать, походите вечерами.

— Достали они меня, — счастливая Алла выключает телефон и с наслаждением вытягивается на массажном столе дорогого санатория. — Я по весне слегла, еле ходила — кто-то заметил? Мама сказала, что я молодая еще, чтобы болеть. Сестра хмыкнула, что у всех сейчас что-то да болит. Сын пропустил мимо ушей, дочь ляпнула, что я ее еще переживу, муж сказал, что мне просто ужин готовить неохота. Шеф посоветовал взять себя в руки.

И Алла вдруг поняла, что никому до нее нет дела. Она удобная, послушная, ее уже давно даже не спрашивают, а просто озвучивают свои планы и хотелки, считая, что уж она сама должна теперь извернуться и встроиться в схемы, нарисованные окружающими. И вот — бунт. Во имя себя. И непонимание, отторжение, упреки в эгоизме.

— Дальше как? А никак, — говорит Алла. — Не поймут — все поменяю. Мужа, работу, квартиру. Меня для них просто нет, я только механизм для достижения чужих мечт и удобства. А мне надоело. Я взбунтовалась. Или подстроятся, или пусть ищут другой механизм.

Радуюсь за Аллу. Еще одна вечная труженица решила вернуть себе свою жизнь, которую когда-то растеряла. Не видно, когда женщина что-то делает, чем-то жертвует. Заметно становится, только если она вдруг перестает это делать.