Литературные эксперты назвали 100 книг, которые изменили историю человечества

Иоганн Вольфганг фон Гете. Страдания юного Вертера. 1774 г.
Порадовало что ЭТО изменило мир, книга про страдания от любви
Единственная книга которую я знаю и она изменила мир это КАПИТАЛ

Те, которые не умеют читать, вообще слабо могут повлиять на историю :)

Этих книг нет в списке, но мне первым делом пришли на ум: "О духе законов" Монтескье и "О преступлениях и наказаниях" Беккариа. Эти книги буквально изменили законодательство, государственный строй, принципы правосудия и установленные общественные ценности большинства ведущих стран мира. Беккариа написал свой труд в 26 лет и уже через пару лет монархи европейских стран использовали его идеи, отцы-основатели США воплотили его подходы при составлении первых законов. Да и много еще таких примеров можно привести: "Государство" Платона, "Государь" Макиавелли и много других.

Звучит так. будто вам ни когда не рассказывали сказки, не читали вслух, и в театре вы тоже не бывали. Плюс историю обычно вершили именно грамотные люди, так что все правильно.

"Майн Кампф" не забудьте включить в список" :).

Меня сильно удивило что первыми пунктами не стаяли "Библия", "Коран" и прочие святые писания, зашла возмутится!
Согласна, многие трясут этими книгами и "текстами" из них даже не читая. Я тут до истории Моисея дошла и прочитала, если честно было очень смешно от того как её многие рассказывают "верующие". (Хотя есть вариант что я её воспринимаю через призму своего восприятия)
Я больше к атеизму себя отношу, но меня заинтересовала книга вокруг которой столько шумихи.

Согласна. Библия, Коран, Тора. "Капитал".
В 1563 году первопечатниками на Руси стали Петр Мстиславец и Иван Федоров. Самым первым, точно датированным печатным изданием стала книга «Апостол», которая, в те времена, считалась основным учебником для изучения духовенства. По ней учились монахи, крестьяне, дворяне. «Апостол» – это не просто книга, а своеобразная «Азбука» для церковно-приходских школ царских времен.

И Коран?

И до сих пор его влияние не уменьшилось, сколько я знаю.

В оригинале речь идёт о fictional stories, а не о научной литературе, претензии могут быть только к авторам статьи. И "had shaped mindsets or influenced history" я не перевожу как "изменили историю".

То есть как это "нет холиварам"? Так хорошо общались в соседней теме... :)))

вот же плакат для иллюстрации срачегенности

Можно сказать о любой художественной литературе.

"Превращение" есть в моём списке особенных и важных рассказов. Я считаю себя человеком спокойным, но свои эмоции тогда я помню до сих пор. В этот же ряд и "Кошмар" у Чехова, и "Крестины" у Мопассана. Но только что это не в школах читать, а во взрослом возрасте. А из юморных один из лучших рассказов для меня это "Чудовища" у Шекли. Перечитываю раз в пару лет, всегда удовольствие.

На очереди к прочтению его "Инферно", завтра примусь за него, наверное) руки чешутся давно)))

Вы ещё фон Дейникена вспомните...

Извольте.
 
«Дервиш и смерть» — роман югославского писателя Меши Селимовича...Творчество Селимовича сравнивают с Иво Андричем — единственным югославским писателем — нобелевским лауреатом, Фёдором Достоевским, Альбером Камю.
 
События романа разворачиваются в Боснии времён османского владычества...
 
Ахмед Нуруддин — бывший солдат османской армии. Он ведёт уединённую жизнь в сараевском текие мевлевитского ордена дервишей. Он 40-летний наставник этого монастыря, согласно с учением суфиев отрёкся от мирской жизни и стремится отбросить саму свою личность для мистического воссоединения с Аллахом. Однако несправедливый суд над братом и его гибель возвращают Ахмеда в мир человеческих страстей, политических интриг и освободительных движений» (Вики)

Вот, кстати, ещё одна хорошая (и малоизвестная!) книга, которую не так давно прочитал, и которую не устаю рекомендовать. Удивительная притча о человеческом одиночестве, напоминающая повести Камю или Мигеля де Унамуно.
 
В небольшом боснийском монастыре умирает пожилой монах, фра Петар, и его молодой товарищ, фра Ростислав, переписывая оставшиеся за покойником вещи, вспоминает, как фра Петар перед смертью рассказывал ему о своём путешествии в Царьград и о том, как из-за нелепой случайности попав царьградскую тюрьму, больше известную под именем "Проклятый двор", познакомился там с необычным турком, арестованным за то, что будто бы готовил восстание и собирал ради этого сведения о Джем-султане, брате Баязида II, 8-го султана Османской империи.
 
Отрывок:
 
«Проснувшись на рассвете, фра Петар при бледном свете зари, которая за стенами камеры была, вероятно, чудесной, посмотрел направо, где вчера вечером устроился на ночь пришедший турок. Первое, что он увидел, была небольшая книга в желтом кожаном переплете. Сильное и теплое чувство радости разлилось по всему его телу. Книга! Это было что-то из утраченной, настоящей человеческой жизни, оставшейся далеко за тюремными стенами, что-то прекрасное, но зыбкое, как сновидение. Он зажмурился, снова открыл глаза – книга лежала на прежнем месте, и это была действительно книга. Только тогда он поднял взгляд и увидел, что книгу держит на коленях человек, который полусидит, облокотясь на свой сундучок. Это был вчерашний пришелец. Возле него дорожная сумка из светлой, хорошо выделанной кожи, под ним превосходный темный плед – даже издали видно, какой он теплый и мягкий, словно нежный дорогой мех. Происхождение и воспитание, а также скромные потребности фра Петара привели к тому, что он никогда не задумывался над ценностью и внешним видом вещей и не придавал им никакого значения, но такой плед он не мог не заметить. Он никогда не видел, чтобы обычные, ежедневно Употребляемые вещи были сделаны так искусно и из такого прекрасного материала; останься он в Боснии и не угоди, на свое несчастье, в Проклятый двор, он никогда бы не узнал и не поверил, что нечто подобное существует на свете...
 
***
 
– Пора вам наконец, Чамил-эфенди, признаться, для кого вы собирали сведения о султане Джеме, разрабатывали подробный план восстания против законного султана и халифа и как изыскивали средства и пути для завоевания престола с помощью иностранных врагов?
– Для кого? – тихо повторил юноша, очевидно, готовясь защищаться.
– Да, для кого?...
Они засыпали его вопросами... Так продолжалось довольно долго. Но в какую-то минуту этой глухой ночи за пределами времени, которое солнце отмеряет восходами и заходами, за пределами человеческих отношений, Чамил открыто и гордо признал, что он – то же, что и султан Джем, то есть несчастный человек, который, попав в безвыходное положение, не желает и не может отречься от себя и не быть тем, что он есть.
– Я – это он! – сказал он раз тихим, но твердым голосом, каким произносят решающее признание, и опустился на скамейку.»

И ещё одна замечательная книга (собственно, именно за неё Андричу и дали Нобелевскую премию), до которой, к моему стыду, никак не дойдут руки:
 
«Центральный образ романа, ставший титульным для всего произведения — мост через реку Дрина в городе Вишеград... Роман описывает исторический период, охватывающий около четырёх веков — начиная со времени расцвета Османской империи, когда территория города входила в её состав, и до начала XX века, когда в 1914 году произошло Сараевское убийство, ставшее поводом для начала Первой мировой войны.» (Вики).
 
Фрагмент:
 
«Знали дети, что мост воздвиг великий визирь Мехмед-паша, чье родное село Соколовичи находится неподалеку от моста за одной из окрестных гор. Да и кто же, кроме визиря, мог обеспечить всем необходимым сооружение этого бессмертного творения из камня. (Детскому воображению визирь рисуется как нечто сияющее, могучее, страшное и неясное.) Поставил же его Раде Строитель, который должен был бы жить не одну сотню лет, чтобы возвести все то прекрасное и вечное, что есть на сербских землях, легендарный и воистину безымянный зодчий, какого только и может признавать толпа, не любящая обременять свою память многими именами и чувством благодарности, пусть даже и посмертным. Знали дети также и то, что русалка, хозяйка реки, воспротивилась строительству моста, как спокон веков противятся неведомые силы всякому строительству, – и ночью рушила воздвигнутое днем. Так продолжалось до тех пор, пока Раде Строителю не был голос из воды и не дал ему совет сыскать двух новорожденных близнецов, брата и сестру, Стою и Остою, и замуровать их в средние опорные быки. Тотчас же по всей Боснии начались поиски близнецов. Тому, кто их найдет и доставит зодчему, назначена была награда.
 
В конце концов в одном глухом селении стражники отыскали двух близнецов, грудных младенцев, и силой визиревой власти отняли их у матери; но мать ни за что не хотела расстаться со своими детьми и, стеная и плача, не обращая внимания на ругань и побои, приплелась за ними следом в Вышеград. И здесь каким-то образом пробилась к Раде Строителю.
 
Младенцы были замурованы, ибо иначе быть не могло, но Раде Строитель, по преданию, сжалился над матерью и оставил отверстия в опорных столбах, через которые несчастная могла кормить грудью своих принесенных в жертву детей. Слепые отдушины изящного рисунка, узкие, подобно бойницам, где ныне гнездятся дикие голуби, и есть те самые отверстия. Как память о давно минувшем, вот уже несколько сотен лет из этих отверстий струится материнское молоко. В одно и то же время года из плотно пригнанных швов стекают по камням белые тонкие струйки, оставляющие после себя несмываемый след. (Представление о грудном молоке вызывает в сознании детей образ чего-то сладостно близкого и приторного и своей пугающей таинственностью, наравне с визирями и зодчими, повергает их в смятение и ужас.) Соскабливая эти молочные потеки с опорных столбов, люди продают полученный порошок как целебное средство не имеющим молока родильницам.»

Продолжу свой обзор малоизвестных книг:
 
«Иному читателю может показаться, что события романа разворачиваются в каком-то фантастическом государстве, что автор предлагает ему нечто вроде модной нынче антиутопии. На самом деле перед нами реальная страна: Мексика конца 20-х годов...
 
Вожди мексиканской революции отнюдь не были марксистами. Один за другим они создавали полувоенные режимы, обычные в Латинской Америке. Антиклерикальные лозунги требовались им только для того, чтобы сломить соперника — Церковь. Их идеологией был светский либерализм и просвещение в духе XIX века. Однако жизнь при этих режимах меньше всего походила на жизнь свободного общества, обещанного старым либерализмом. В ответ на массовые репрессии Лига защиты свободы религии начала открытую борьбу с правительством. Вспыхнула гражданская война, длившаяся с 1926 по 1929 год...
 
Книга переносит нас в глухой южный штат Мексики, где губернатор все еще стоит на позиции непримиримой борьбы с Церковью. Его цель — уничтожение христианства. Духовенство объявлено вне закона. Епископы и священники вынуждены бежать. Остаются лишь двое. Одного принудили вступить в брак, чтобы он не имел возможности совершать богослужения, а второй много лет скрывается от полиции и продолжает свое дело тайно. Он-то и есть главный персонаж романа... Оставшись нелегально в своем приходе, священник падает духом. Он истерзан одиночеством и постоянным страхом. Он начинает пить, хотя в штате установлен сухой закон. В одной из деревень с ним происходит падение — мимолетная связь с женщиной в минуту отчаяния. В результате он становится отцом несчастного заброшенного ребенка. Одним словом, этот человек наделен множеством слабостей... Мысль о своем грехе давит его. Он не чувствует в себе никаких сил для подвига. В романе его судьба противопоставлена благочестивой легенде, которую мать-католичка читает своим детям...» (Из русского предисловия к книге)

> делитесь, что вы читаете сейчас? Может, появятся идеи, что бы еще почитать!

Кинг "Темная башня"
Из предыдущего Мириам Петросян "Дом в котором...", до сих пор под впечатлением

Да, "Цветы.." тоже понравился) всё забываю прочитать первый, короткий вариант этого романа в виде рассказа..

У Замятина, как мне показалось, не хватает "проработанности мира", которая есть у Оруэлла. Короче, "Мы" мне не понравился %)
Вот "1984" - другое дело. И, если уж зашла речь об антиутопиях, не забудьте Хаксли, "О дивный новый мир".

Из реально повлиявших книг - еще "Трактат о народонаселении" Мальтуса и "Майн кампф" Гитлера.

Ницше/Ничче - точно влияет. Рано дают. Библия и Коран - да. В зависимости от источника. Первого легче усвоить в любом возрасте. Вторых - сложнее, а учитывая возраст и критический склад ума... Иногда, никогда. То, что удобно - берется, что нет - отбрасывется.

О, да!

Хотел написать то же самое:)