В фотопроекте от киевской барахолки «Кураж Базар» участвовали 4 фотографа — Роман Пашковский, Сергей Сараханов, Дарья Шрамко и Ксения Каргина — и 4 десятка смелых героев: от девушки, живущей с ВИЧ и открыто говорящей об этом, до мужчины, который стал женщиной, и семьи, воспитывающей подростка с ДЦП. Этих людей объединяет одно послание, адресованное всем, независимо от возраста, пола, национальности, сексуальной ориентации и любых других особенностей: будь любым.
Мы в AdMe.ru хотим показать вам фотографии и истории необыкновенных людей. Прислушайтесь к чувствам, которые они вызывают. И, может быть, это поможет вам полюбить и принять не только окружающих, но и самих себя.
Ростислав
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Когда я окончил университет, думал, что буду строить карьеру в банковской сфере. Но пока я указывал в резюме диагноз, меня даже не приглашали на собеседования. Когда перестал указывать, стали звать охотнее, но иногда отказывали прямо с порога. А иногда говорили со мной, но было понятно, что это формальность и меня уже вычеркнули из списка кандидатов. В конце концов я стал SMM-щиком, чтобы работать удаленно и никому ничего не объяснять. Но до сих пор иногда клиенты, с которыми я переписывался, очень удивляются, когда видят меня вживую. Говорят: «А по фейсбуку и не скажешь, что у тебя ДЦП».
- Что вам дала эта ситуация?
Возможно, если бы не диагноз, я бы ничего не достиг. Жил бы, как все. Не так сильно пытался развиваться. А так я уверенно иду к каждой цели, не позволяю себе сдаваться: у меня второго шанса может и не быть. Сейчас, например, хочу купить дочке собаку, а для этого нужен дом, а для дома — деньги. Но я верю, что все получится.
Я критично к себе отношусь. Но я очень много работаю, зарабатываю на семью, которую очень люблю, умею развеселить жену и дочку, у меня есть друзья, с которыми я играю в футбол и баскетбол.
Лада и Юна
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Необычное, неизвестное всегда пугает людей. С тех пор как родители поженились, наша семья подвергалась унижениям и моральным издевательствам. Мама пыталась оградить нас от грубости, вселяла в нас уверенность и веру в свою красоту и неповторимость. Благодаря ее мудрости мы не обижались на все, что звучало в наш адрес. Нас называли обезьянами и черномазыми, пели песню «Ай-я-я-я-я-яй, убили негра». Мама вспоминает, как мы наносили крем для рук на все тело в надежде, что кожа станет белой.
- Что вам дала эта ситуация?
Дискриминация научила нас защищаться, бороться за свои права и быть внимательнее к другим людям.
Много кто удивляется нашей сестринской любви и крепкой дружбе. Мы действительно ценим и бережем друг друга. Каждая из нас на 100 % уверена в сестре. Мы всегда — поддержка одна для другой.
Илья
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Уже 19 лет, каждый день, когда я выхожу на улицу без шапки, хотя бы один человек спрашивает, как мне удалось так классно покраситься. Бабушки вслед говорят: «Ох и парни растут — красятся, как девушки». В школе меня дразнили, дали мне кличку Кефирчик. Оно, конечно, звучит мило, но меня все равно задевало. Моему младшему брату сейчас 9 лет, и его в классе обзывают альбиносом. Это и правда так, но ему от этого больно.
- Что вам дала эта ситуация?
На самом деле моя внешность всегда производит на людей впечатление. Особенно летом, когда все смуглые, а я будто свечусь. Я никогда не жаловался родителям на то, что меня обижают, поэтому они и не рассказывали мне про мою особенность. Когда появился интернет, я начал искать истории похожих на меня людей, подписывался на каналы альбиносов, принял себя, и теперь я звезда любой вечеринки. Мне достается очень много внимания, и мне это нравится.
Сейчас я принимаю и люблю всего себя. Раньше так не было, а теперь я себе нравлюсь.
Лина
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
У меня нет ноги и по 3 пальца на руках. Я только что ехала в автобусе, ко мне подошли и спросили: "Почему ты не уступаешь место?" Я ответила, что я с инвалидностью, мне сейчас тяжело стоять, я уже полгорода объехала. Кто-то кричит: "Да она инвалид, чего вы ее трогаете?", "Лучше бы инвалиды дома сидели!" Лучше постоять, чем слышать это. Но такое нечасто бывает. На самом деле люди стараются.
- Что вам дала эта ситуация?
Когда все время борешься за равные права, особенно когда выходишь из интерната, а у тебя еще и бонус - ты сирота, у тебя ничего нет, а ты все время за что-то борешься и борешься. А потом думаешь: "А чего ты все время борешься-то? Живи своей жизнью, в свое удовольствие".
Я горжусь тем, что я такая. Покажите мне еще людей, у которых 3 пальца!
Мама Ольга, папа Владимир и сын Богдан, 26 лет, ДЦП
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
У Богдана нарушена координация, поэтому бабушки во дворе часто говорят, что он пьян. Однажды Богдана даже задержала полиция, позвонили нам, спросили, не под кайфом ли наш сын. Пришлось объяснять, что он ничего не употребляет и просто идет в реабилитационный центр.
- Что вам дала эта ситуация?
11 лет у нас не было детей, мы долго лечились, и у нас родилась дочка. А сразу после нее, неожиданно для нас, Богдан. Мы не готовились ко второму ребенку в принципе, а с таким, как Богдан, вообще не знали, что нас ждет. Но со временем поняли, что есть те, кому еще сложнее, и мы всю жизнь кому-нибудь помогаем.
Богдан показал нам совсем другой мир, в этом мире главные ценности — здоровье, терпение и доброжелательность ко всем.
- Что вы любите в Богдане больше всего?
Богдан в нашей семье самый выносливый, терпеливый и мудрый. Он общается по скайпу с ребятами в инвалидных креслах, дает им советы и вытягивает из депрессии. Для них он психолог. А еще у Богдана много времени и терпения: он за 3 ночи смог починить компьютер, за который не брался никто из мастеров.
Мама Таня и сын Лев, 15 лет, синдром Дауна
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Большая часть случаев дискриминации исходила не от детей на детской площадке и не от их мам, а от профессионалов — врачей. Один раз мне сказали: «Мамочка, поздравляем, он у вас дебил, таких всего 10 %, остальные еще хуже».
- Что вам дала эта ситуация?
Лев — младший из моих 3 детей. И он должен был родиться у меня, чтобы напомнить, что я сильная. Сначала было чувство, что все оборвалось, и непонимание, как жить дальше. Понадобилось время, чтобы это принять, перестать его лечить и вместо мамы ребенка с синдромом Дауна стать просто мамой.
Льву повезло, у него врожденный магнетизм. Он видит людей красивыми, а поскольку не умеет лгать, всегда говорит им это в глаза. Иногда несколько раз подряд. Нашим женщинам очень не хватает искреннего восхищения, поэтому, когда Лев говорит им, что они прекрасны, они готовы слушать его вечно. У них расправляются крылья за спиной.
- Что вы в нем любите больше всего?
Он умеет гасить любые конфликты и избавлять от плохого настроения. Когда я злюсь, он подходит ко мне и говорит: «Обними меня». И эта простая фраза разрушает любую стену непонимания.
Мама Татьяна и сын Иван, 21 год, аутизм
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Для таких, как Ваня, дискриминация везде — от врача до учителя. Нам пришлось приложить много усилий, чтобы Ваня продолжал учиться в школе. Каждый год он должен был проходить комиссию, которая решает, можно ли переводить ребенка в следующий класс. После первой комиссии Ваня от волнения облысел. Никто не брал во внимание его индивидуальные потребности: он долго ждал своей очереди, к тому же меня не впустили в кабинет вместе с ним. Он не умел плакать слезами, поэтому у него просто выпали все волосы. Я писала жалобы, но нам пришлось переехать в другое место и потом еще 3 месяца восстанавливать здоровье.
- Что вам дала эта ситуация?
Когда-то я сказала, что никогда не уеду из своего маленького городка. Но как только я поняла, что там мне никто не поможет, решила ехать в столицу. С целью помочь Ване и вернуться. Но оказалось, что это не я спасала Ваню, а он вел меня за собой. В Киеве мне понравилось. Я сменила профессию. Если бы не переехала тогда, судьба старшего сына тоже сложилась бы иначе. В столице у него больше возможностей. Любому человеку доводится переживать трудности. Я благодарна судьбе за то, кто я сегодня и где. Сейчас я директор центра социальной реабилитации и психотерапевт, а когда-то была бухгалтером.
- Что вы любите в Ване больше всего?
Ваня очень добрый. В нем бесконечное количество тепла. И еще он очень чистоплотный. Это качество вроде бы и симптом его болезни, но оно абсолютно позитивное.
Папа Роман и малыш Соломон, 1 год, синдром Дауна
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Мама Даша: «Скорее всего, я сама себя пугала из-за стереотипов. Я боялась, что мы никогда не будем гулять на детских площадках. Боялась, что кто-нибудь сейчас заглянет в коляску и увидит, что там малыш с синдромом Дауна. Боялась, что он не будет развиваться. Было очень тяжело. Но проходило время, я видела, как он растет и учится новому. И теперь думаю: чего мне бояться?»
- Что вам дала эта ситуация?
Я стала более открытой. И теперь борюсь со стереотипами, пытаюсь говорить про диагноз сына вслух как можно больше. Я хочу, чтобы дети с синдромом Дауна выходили на улицы. Чтобы взрослые изменили отношение к таким детям. Чтобы мамы таких детей ничего не боялись. Я веду блог, разговариваю с теми, кто прячет детей с синдромом Дауна подальше, в селе у бабушек. Пытаюсь рассказать, что диагноз — это мелочь. Ведь есть человек. И этому человеку не нужны ярлыки, ему нужна любовь.
- Что вы любите в этой ситуации?
Мне кажется, что Соломон будет сильным мальчиком. У него не будет шанса сдаться. Благодаря диагнозу он должен будет постоянно всем все доказывать, и это сделает его успешным.
Мама Таня, папа Саша и Ринат, 14 лет, ДЦП, дизартрия
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Каждый день сталкиваемся с неудобствами и отсутствием доступности — ступеньки повсюду. Если вспоминать с самого начала — нам никто ничего не сказал. Просто с самого рождения положили в больницу, потом тихонько отпустили домой, без комментариев. Когда мы начали искать семейного врача, никто не хотел им становиться и тоже никто ничего не говорил. Диагноз ДЦП поставили в год. Хотя это была родовая травма.
Часто бывает, что идем по улице и кто-то аж через дорогу кричит: «Ого, смотри, взрослый парень на коляске!» Но мы на такое не обижаемся.
- Что вам дала эта ситуация?
Я стала жестче, потому что нет другого выхода. Незнакомые люди часто лезут в наше пространство, пытаются дать совет. Подходят на улице, просят записать номер какого-нибудь шамана или мануальщика и говорят, что он все исправит. Пришлось научиться всем им отвечать.
- Что вы любите в этой ситуации?
Осознание того, что в жизни можно все принять и спокойно жить с этим дальше. Не надо надрываться и отрекаться от всего, можно просто смириться и учиться быть счастливым, несмотря ни на что.
Дима
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
У нас такой народ — люди все время нападают на тех, кто не такой, как они. Вышел выкинуть мусор — и уже на поле боя. 15 лет назад, когда я сделал татуировку на лице, люди смотрели на меня как на обезьянку. Если на перекрестке останавливался трамвай, а я шел по тротуару, трамвай наклонялся в сторону: все смотрели на меня из окна. Еще насмехались над моими женщинами, вроде «Как такая красавица может жить с таким чудовищем?»
Доказывать что-то нужно не своим внешним видом, а своими делами. В 40 лет значение имеет лишь профессионализм, а никак не длина волос. Я принимал и чувствовал себя с 14 лет, и тот образ, который есть у меня сейчас, я видел еще в детских мечтах, поэтому я никогда не обижался на косые взгляды и странные замечания.
Могу назвать лишь то, что не люблю: обостренное чувство справедливости. Но ничего не могу с этим поделать.
Ира и Настя
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Настя: «Главная моя дискриминация — мои родители. Когда они узнали про Иру, они восприняли это очень тяжело. Были попытки поговорить, но они не готовы меня слушать и принимать. Сказали, что мы можем общаться, если я буду делать вид, что Иры не существует. Поэтому уже 4 года мы не общаемся.
Мы хотим детей, но на Украине ты не можешь усыновить ребенка без брака, а чтобы сделать искусственное оплодотворение, нужно доказать, что ты физически не можешь забеременеть. Для нас важно узаконить отношения не для того, чтобы сыграть свадьбу и иметь права как у всех. Это необходимо просто в бытовых ситуациях. Согласно закону, мы друг другу никто. Если что-то случится, мы даже не сможем попасть в реанимацию. Поэтому очень важно, чтобы на Украине можно было хотя бы узаконить гражданское партнерство».
- Что вам дала эта ситуация?
Поддержку друг друга и общие мечты. Мы мечтаем, что в старости будем вместе давить виноград на Сицилии, разъезжать на старом кабриолете и возить в школу нашего усыновленного ребенка.
Что вы любите в себе и друг в друге?
Умение относиться к жизни просто и открыто, без предубеждений и заморочек.
Яна
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Я живу с ВИЧ с рождения. Я бы не сказала, что это особенность: это обычная часть жизни. Когда бабушка моей одноклассницы узнала, что у меня ВИЧ и я принимаю таблетки, она позвонила моей маме с вопросом: «Почему вы нас не предупредили?» Потом узнала вся школа, смотрели как-то косо.
Мама принимала наркотики. И когда была беременна мной, тоже принимала. У меня была героиновая зависимость; когда я родилась, у меня была ломка, и меня отдали в детский дом на 3 года. Потом мама смогла бросить наркотики и забрала меня из детдома.
- Что вам дала эта ситуация?
Окей, ВИЧ и ВИЧ. Это обычное заболевание. Я пью таблетки, я с этим нормально живу. Когда сам к этому так относишься, тебе все равно, как реагируют другие.
- Что вы любите в этой ситуации?
Когда друзья говорили: «Я тебя боюсь» — окей, люди просто не знают. Значит, это не твой человек, и ВИЧ — это проверка на вшивость, твоя защита.
Виталий
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Больше всего меня огорчает дискриминация со стороны государства. По закону, который не менялся с 1975 года, человек с такой травмой, как у меня, не имеет права водить автомобиль, хотя во всем мире водят. Мир не стоит на месте, уже существует много средств, которые компенсируют неработающие пальцы. Они позволяют ездить абсолютно безопасно. Уже 3 года я требую допустить меня к экзамену по вождению, но по закону это невозможно.
- Что вам дала эта ситуация?
Когда каждый день сталкиваешься с трудностями, понимаешь, что ты должен их решать и помогать решать другим. Инвалидность стала для меня катализатором внутренних изменений, способствовала тому, что я занялся социальной работой и изучением закона. Теперь я помогаю другим людям, проходящим тот же путь. А еще благодаря центру активной реабилитации для людей с инвалидностью мы есть друг у друга.
Свою решительность. Я рад, что никогда не остаюсь в стороне и благодаря инвалидности научился действовать.
Яшар и Михаил
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
18 лет назад я ушел из дома, потому что я гей. На Востоке, там, откуда я родом, геев вешают на законодательном уровне. Прямо во дворе у их родителей, чтобы они видели этот позор и жили с ним дальше. Я в 8–9 лет видел это и с тех пор очень боялся, что кто-то из родственников узнает, что мне нравятся парни. Поэтому я ушел из дома, и больше мы никогда с ними не виделись. Мне было 18 лет.
- Что вам дала эта ситуация?
Михаил: «Поддержку. Моя семья очень полюбила Яшара и всегда становится на его сторону. И их вера в нас как в семью и является, кажется, тайной таких долгих и прочных отношений между нами».
Мы красивые, справедливые, счастливые.
Настя
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
Я трансгендерная женщина. В тот момент, когда я начала переход (гормональную терапию), а новых документов еще не было, я постоянно сталкивалась с трудностями. Меня останавливали в аэропортах, и нужно было доказывать, что я — это я, всем рассказывать свою историю.
Когда меня избили в ночном клубе, это дело даже не начали расследовать. Полиция приехала, посмеялась надо мной, и дело закрыли. В поликлинике, когда у тебя фамилия, имя, отчество мужские, а выглядишь ты как женщина, врачи часто громко об этом говорят — так, чтобы вся очередь слышала.
- Что вам дала эта ситуация?
Я опять чего-то хочу. До того, как я стала женщиной, у меня не было никаких целей. Я чувствовала, что придется прожить всю жизнь, играя социальную роль мужчины: у меня есть жена и дочь. Я плыла по течению. Но последние 3 года я снова вижу свет в конце тоннеля.
В себе после начала перехода я люблю целеустремленность и настойчивость. Я счастлива, что довожу все до конца.
Маша
- С какой дискриминацией вы сталкивались?
С 2 лет у меня травма глаза. Инвалид с детства. Не вижу. Играла в песочнице, упала на что-то пластиковое, получила травму, 2 операции, зрение восстановлению не подлежит. Всю сознательную жизнь живу вот так, вижу только левым глазом.
Дискриминация была в школе: много обидных слов, кличек. Так длилось несколько лет. Ходишь по школе один, как чумной. Но в 8–9 классе я поняла, что могу быть такой же, как все. Началось первое внимание мальчиков, когда тебе говорят: «Ты красивая». Позже формируется круг друзей, которые тебя любят и даже не видят, что что-то не так.
- Что вам дала эта ситуация?
Люди, которые впервые тебя видят, в троллейбусе, к примеру. Дети, которые начинают дергать родителей: «Мама, смотри». А ты стоишь, улыбаешься и всем своим видом показываешь, что все хорошо, мир прекрасен.
Я научилась принимать себя. Это трудно. Когда ты не смотришь на себя в зеркало, ты чувствуешь себя нормальным. У меня есть руки, ноги, нос, голова. Я адекватная и красивая. А вот когда видишь себя в зеркале или смотришь на свои фотографии... Осадок остается и никогда не пройдет полностью. Принимаешь, живешь с этим. Но принимать полностью невозможно. Это постоянная работа.
Отношение дочки. Я переживала, как она будет относиться к тому, что у нее мама не такая, как я буду смотреть своему ребенку в глаза. Этот вопрос отпал, когда она родилась. В моей жизни ничего не изменилось. А сейчас она говорит: «Мама, у тебя море в глазах. Ты такая красивая, это тебя делает только красивее».
Какая история впечатлила вас больше всего?
