Нетривиальный текст о женском счастье, которое не нужно подгонять под чужие стандарты

Многие считают, что все женщины только и мечтают встретить «настоящего мужчину», нарожать ему толпу детей и проводить свое время у плиты, колдуя над очередным кулинарным шедевром. Безусловно, для кого-то счастье выглядит именно так. Но есть и другие представительницы прекрасного пола, которым из такого идеального семейного гнездышка хочется упорхнуть куда глаза глядят.

Популярный блогер Сашка_с_чашкой попробовала пожить в этой идиллической картине и пришла к неожиданным выводам. С разрешения автора ADME публикует ее рассказ о нетривиальном опыте семейного счастья.

Дело было, когда мой мир в очередной раз рассыпался на неаппетитные осколки. Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий я сидела на кухне у друзей и, размахивая руками, рассказывала, как я, свободная и счастливая, теперь поеду туда, буду делать то и вот это вот, а еще займусь тем, этим, пятым и десятым — я же теперь сво-бод-на! Потому что ни одна боль и обида не отменяет важного факта — закончившиеся отношения высвобождают массу времени, сил и возможностей, хотите вы того или нет...

— Тебе бы мужика хорошего, — вздохнул один хороший мужик, — чтобы сидела на кухне и варила ему борщи.

И это было самое страшное пожелание в моей жизни. Я даже вздрогнула. Я умею варить борщ. И делаю это очень хорошо. Да что там — я лазанью готовлю без подготовки и запекаю утку по-пекински так, что в самом Пекине плачут от зависти.

Но тут ведь в чем вопрос? Оно мне не надо. Ни борщ, ни сидеть на кухне. Я пробовала, и даже не раз. Мне не понравилось. Забавнее того: не понравилось и тем, кто так яростно этого требовал...

Однажды у меня завелся замечательный кавалер. Кавалер без памяти влюбился в мой острый язык, буйный нрав, 40 кило веса и короткую стрижку. Он восхищался моей жизнью, которая на тот момент заключалась в длительных разъездах, ненормированном рабочем графике, сотне неадекватных друзей и нескольких милых, но не самых полезных привычек. Дело было давно, я просто занималась тем, что нравится, то есть чем попало.

Мы съехались. Молодой человек сначала умилялся пыльному рюкзаку, жабе в аквариуме, гаечным ключам в ящике обеденного стола и картам Таро на подоконнике. Потом просто молча вздыхал. После принялся мягко и аккуратно намекать: не все занятия девушкам к лицу. И волосы хорошо бы длинные. И в весе прибавить. Со временем суждения становились все категоричнее, мелькало вездесущее «выбирай: или я — или это!».

Я была глупая, а еще — любила без памяти. Постепенно я сменила работу на более оседлую, отрастила волосы, выкинула рваные джинсы, начала готовить не под настроение, а каждый день, и плавно отказалась от кучи увлечений. Друзья разбежались сами. Ну и вес появился — от такой-то жизни, аж плюс 25 кило.

Когда молодой человек приходил с работы, его поджидало первое, второе, компот и румяная я с косой. Он радовался. Ну, сначала. Потом начал рассуждать о скучных женщинах без интересов кроме кухни, с которыми — ну, не очень. После он ушел, хлопнув дверью и назвав меня домашней курицей на прощание.

Я осталась одна, со скучной работой, без друзей и интересов, но с кастрюлей борща. «С ума сойти», — подумала я. Но не сошла, потому что поняла: я ничего не потеряла. Ничего, кроме себя.

Выудить себя на свет божий оказалось не так просто, но возможно. Я начала с вопросов. Вот эта тетя в зеркале — это я? Или не я? Мне нравится эта прическа? А одежда? А вес? А на ужин я хочу запеканку или яблоко? А на кой черт я покупаю чай, если на самом деле его не люблю? То есть его любила — не я?

Путь к себе оказался тернист, но интересен. Оказалось, что мне куда более комфортно в меньшем весе, с кофе вместо чая и своими интересами — частично старыми, частично новыми. Это вообще безумно интересно — просыпаться и спрашивать себя: а чего я хочу? Нужно ли мне это и это? А пойти туда-то — это точно мое желание?

Дальше началась магия. Вернулись старые друзья, самые близкие. Они ведь не разбежались, это я перестала с ними общаться, уйдя с головой в отношения... Нарисовалась работа, о которой я не могла и мечтать.

Постепенно все встало на свои места. Я люблю рано вставать, но не люблю завтракать. Люблю встречаться с друзьями, но если я не проведу хотя бы час в день в тишине, то начинаю болеть. Не люблю телевизор, но люблю книги. Не люблю готовить каждый день, но иногда мне приятно этим заниматься — под настроение. А вот длинные волосы мне нравятся, поэтому оставлю.

Несколько лет подряд моя жизнь представляла собой абсолютно гармоничное зрелище, несмотря на то что в ней бывало и веселое, и страшное. Просто всякий раз я знала: это — моя жизнь и мой выбор. Никто не тащит меня насильно в эту ситуацию, в эти отношения, в это событие. Я выбираю сама. А потому — мне хорошо, даже когда мне плохо.

Потом в мою жизнь тихо вполз еще и замечательный мужчина. Он не требовал борщей и волос, а просто хотел быть со мной. Он никогда не скажет «Мне не нравится, что ты делаешь это и это», потому что понимает: я выслушаю, но поступлю так, так считаю нужным. Я, впрочем, тоже не скажу подобного. Но вот удивительное дело — за эти годы ни он, ни я не вытворили ничего, что расстроило бы другого. Спросить мнение — можно. Указывать — нельзя.

— Как ты думаешь, мне пойдет короткая стрижка?

Он подходит, аккуратно собирает в кучу мои волосы и пытается приложить к плечам. После — пытается сымитировать челку. Убрать за уши. Уложить на бок.

— Мне кажется, так будет хорошо. И так. И вот так. И вообще, тебе все идет!

Ну разумеется, подлецу все к лицу, а мне и подавно. Поэтому я вернулась домой довольная, с бритыми затылком и висками и замечательным открытием: оказывается, у меня на затылке родимое пятно в форме Италии! Ну, сапог, он и есть сапог...

Мой мужчина мысленно пошутил про блондинок, цепляющих взгляд, брюнеток, цепляющих сердце, и лысых, цепляющих в падике и отжимающих телефон, но вслух восхитился шедевром парикмахерского искусства. Трогал.

Я теперь тоже себя все время трогаю. Под руками что-то среднее между киви и жесткой щеткой. Удивительные эмоции. Впрочем, еще более удивительным было ощущение машинки, елозящей по затылку: чувствуешь себя сразу и солдатом Джейн, и графиней Татищевой. Остатки былой роскоши при желании собираются в микрохвост.

...Потому что со своей жизнью можно делать все что угодно. Можно рожать детей и прыгать с парашютом, изобретать 118-й рецепт пиццы или вышивать крестиком, худеть, толстеть и делать пирсинг в самых неожиданных местах, если вы так решили, а не кто-то за вас. И да, я по-прежнему считаю, что «сидеть на кухне и варить борщ» — самое страшное, что может случиться с женщиной, если этого хочет не она. Такого не желайте, окей?