Неизбитый текст о том, почему изучение другого языка меняет внутренний мир целиком

Меня зовут Одоната Ветер, и для читателей ADME я хотела написать о том, как важно и здорово учить иностранные языки. О том, что это дает ключевой навык коммуникации, понимание культуры и прибавку к зарплате. О том, что это улучшает уровень жизни, отдаляет Альцгеймер, позволяет заводить кучу новых друзей и разглаживает морщины.

И мне стало дурно.

Не, ну то есть это все правда (ну кроме морщин, окей), и для кого-то это и есть мотивация и причины номер раз, два, три. Но лично для меня все вышеперечисленное настолько вторично, что я чувствую себя обманщиком, когда встаю на табуреточку и кричу: «Учите языки, вам это нужно по работе!»

Какая, к черту, работа? В мире онлайн-переводчиков есть гораздо менее трудозатратный способ справиться с языковым барьером в деловой переписке. Пара кликов, и пусть корявенько, но письмо немецкого партнера будет переведено, а ты сэкономишь лет 5 на изучении их безумной грамматики.

Для меня языки — это не про работу. И даже не про «расширение кругозора». Это про расширение меня. Даже не расширение, а скорее, клонирование.

Карлу Великому приписывают фразу о том, что человек, говорящий на двух языках, обретает вторую душу. Более удачного описания эффекта создания лингвистической личности придумать невозможно.

Говоря на другом языке, ты пересобираешь собственный характер и говоришь какие-то такие штуки, каким-то таким тоном, которого на родном языке позволить себе никогда не сможешь.

Когда я говорю на русском, я тяжеловес. У меня более низкий голос, я чеканю слова и фразы, привожу жесткую аргументацию, использую ярко окрашенную лексику, припечатываю факты к аргументации, собеседника — к столу, а себя — в образ «женщина с веслом».

Когда я переключаюсь на английский, во мне просыпается Рэйчел из «Друзей». Я — девочка-девочка, щебечу птичечкой о том, как этот мир exciting (прил. захватывающий), какие все awesome (прил. классные), давайте срочно обниматься!

Я обхожу углы и стараюсь никого не обидеть. Я делаю какие-то восклицания, много жестикулирую и иногда перехожу на ультразвук. Англоязычная версия меня — не только душа компании, но и вообще целиком какая-то душенька. Русскоязычная все чаще — душная.

Это не шизофрения, это неизбежная перестройка мозга под новые обстоятельства. Вы поменяли ему язык, а почти все взаимодействия с миром и другими людьми происходят через этот инструмент. Вуаля, ваша новая личность готова.

Мой немецкий друг рассказывал, что предпочитает встречаться только с иностранками, желательно не говорящими на немецком. «Понимаешь, Тэм, — рассказывал он мне в каком-то баре посреди Мангейма, — я вырос внутри строгой немецкой морали, где мужчина не должен показывать своих чувств, а в идеале вообще их иметь. Поэтому сказать по-немецки „я тебя люблю“ или „ты делаешь мне больно“ я не могу почти что физиологически. А вот на английском — запросто! Кстати, наш разговор очень важен для меня, и с тобой я чувствую себя легко. Видишь? На немецком в жизни бы не сказал такого».

«А я вот об искусстве и еде говорить только на французском могу. Английский мне для этого сух, педантичен и не гибок, родной хинди, наоборот, слишком замысловат и не позволяет точно передать нужные мне оттенки, а французский — то, что нужно! Наверное, я поэтому и стал искусствоведом, когда переехал», — это уже Викас, индийский эмигрант во Франции.

То есть создание точного своего клона, но немного с другой душой — это не научная фантастика, не отдаленное будущее. Это здесь и сейчас: начинаешь говорить на другом языке, и мир меняется целиком. Обращаешь внимание на вещи и явления, которых раньше не замечал, и пропускаешь мимо глаз и ушей то, что раньше было страшно важно.

Даже к людям начинаешь относиться по-другому. Кажется, с некоторыми из моих знакомых мне есть о чем поговорить только при условии, что мы говорим на английском. Или, наоборот, только в русской культуре и языке ты мне интересен.

Самое потрясающее свидетельство перестройки мира под языковые нужды я нашла сегодня в комментах к TED Talk. Там юноша рассказывал о том, что его родной язык — персидский, но он свободно говорит на английском. Также в Иране, откуда он родом, принято правостороннее дорожное движение. Он переехал в Южную Африку. Там — левостороннее. Вообще не проблема, перестроился моментально, перестал замечать. А потом к нему приехали его персоговорящие друзья, сели в машину, завели разговор... и очнулся он только от вопля пассажиров, потому что пофигачил по правой стороне дороги. Автоматически. Потому что в машине говорят не по-английски.

Язык формирует сознание. Два языка раскладывают его на две формочки. Есть подозрение, что полиглоты могут строить целые замки из формочек своих субличностей.

Если это не офигенно, то я уж не знаю, что еще.

Расскажите нам, как изучение других языков влияет на вас?