Глубокий рассказ о том, как часто мы распыляемся на бесполезные вещи, пока жизнь пролетает мимо

Меня зовут Елена Рог, и в детстве я читала рассказ про то, как мальчик поменял свою новую машинку на светлячка. Посадил его в спичечный коробок и принес домой, словно сокровище. И когда его спросили: «Как же ты мог новую игрушку поменять на букашку?», он ответил: «Так ведь он живой и светится».

И мне было очень жаль этого мальчика, потому что я понимала, что он, говоря современным языком, лоханулся. Его аргумент про то, что светлячок «живой и светится», казался мне смешным и глупым. И я очень хотела извлечь урок из этого рассказа и никогда не допустить подобной ошибки. Я не знала тогда, что взрослая жизнь — это большой обменный пункт, где меняется время на деньги, личная жизнь на карьеру и шило на мыло.

Как легко нам навязали чужие ценности, а мы поверили, что сухое молоко лучше коровьего, а хот-дог вкуснее бутерброда, что брачный контракт надежнее венчания, а аборт не убийство, а всего лишь планирование семьи.

Мы поменяли сыроежки на шампиньоны, пикники — на фуршеты, чтение книг — на шопинг, разговоры — на переговоры. И вот уже вместо друзей у нас партнеры, вместо любимых —
бойфренды, а вместо счастья — кайф.

Мы перестали плакать над фильмами и петь песни за столом. Говорить по душам и мечтать. Мы стали сдержанными и закрытыми. Осваиваем гольф, конный спорт и искусство управления яхтами. Курим кальяны и сигары, называемся господами и убеждаем друг друга, что жизнь удалась.

Когда-то у меня был заказ написать статью про специальные приспособления для курения сигар. Я отправилась в магазин для VIP-клиентов, который напоминал скорее музей, чем сувенирную лавку. Под стеклянными витринами поблескивали серебром и нержавейкой странные предметы, похожие на орудия пыток в подвалах гестапо. И названия у них были под стать: гильотина, хьюмидор. Эти «инструменты» предназначены для того, чтобы изящно ампутировать голову...сигаре.

Я помню, как долго и внимательно рассматривала всю эту ерунду, над созданием которой трудились люди. А потом долго и внимательно слушала продавцов, которые совершенно серьезно рассказывали мне, что уважающему себя человеку без этих гильотин и хьюмидоров никак не обойтись.

Прежде чем написать заказ, я изо всех сил пыталась полюбить и признать необходимость маленьких вещей для большой жизни. Мне было страшно интересно посмотреть, кто же это все покупает. Надо сказать, что любая безделушка стоила больше прожиточного минимума среднестатистического гражданина.

И вот однажды я увидела передачу про бывшего кумира, бывшего ведущего, бывшего красавца. Показывали его дом, до боли напоминающий ту самую лавку с ненужными сувенирами. Хозяин со знанием дела отрубал гильотиной голову кубинской сигаре, с многозначительным видом усаживался в кресло, выкладывал ноги на стол и закуривал. Я не помню, что он говорил, собственно, это было неважно. Камера скользила по коллекции оружия, которое он собирал, по фотографиям со знаменитостями, которыми он гордился, и по огромному дому, в котором никогда не звучали детские голоса.

Репортер говорил что-то о славе, благополучии и величии. А я видела старость и одиночество в окружении антикварной утвари, которая только усиливала впечатление старости и одиночества. И те самые хьюмидоры как символы бесполезности и ненужности в так быстро уходящей жизни...

И я почему-то вспомнила того мальчика из моего детства, который сделал правильный выбор, поменяв бесполезную пластмассовую машинку на живого светящегося светлячка.

Однажды я увидела рекламный щит: «Ищу родственную душу» — и номер телефона. И, глядя на поток иномарок, вдруг отчетливо поняла, что очень многие обменяли бы свои настоящие машины на родственную душу, как тот мальчик из моего детства на светлячка.