Как бы родители ни старались быть идеальными, детям все равно найдется что рассказать своему психотерапевту. Вот и мне казалось, что я в дочку всю душу вложила, а она выросла и теперь винит меня во всех своих проблемах.
Моей единственной дочке Иринке 33 года, живет одна. Где-то год назад она стала ходить к психотерапевту, и началось: «Мама, а ты помнишь, как в 5 лет не купила мне куклу? Ты сказала, что денег нет, а потом притащила домой литровую банку красной икры? И с тех пор я ее ненавижу!» Или: «Я всегда мечтала быть балериной, а ты засунула меня в танцевальный кружок. Ты никогда ко мне не прислушивалась!»
Таких обид и обидок у дочки — вагон и маленькая тележка, их поток бесконечен. Я виновата в том, что она росла без отца, а теперь не может построить нормальные семейные отношения. Еще я заставляла дочь мыть полы и посуду, чем сломила ее волю, поэтому теперь все пользуются Иринкиной добротой. Водила не на те занятия, возила не к тому морю, мало хвалила — в общем, всегда была не матерью, а ехидной.
Сначала я извинялась за то, что, возможно, вела себя как-то неправильно. Нас, знаете ли, никто не обучал детской психологии. Но потом просто устала просить прощения за то, что не соответствую ее образу хорошей мамы. Я действительно не стремилась к идеалу — я справлялась, как могла: без помощи бабушек и дедушек, а с дочкиного года — еще и без мужа. И, кстати, даже без памперсов и стиралок.
Да, Иринка рано (в 1 год и 2 месяца) пошла в детский сад, но так я все равно была рядом — работала там уборщицей, чтобы место дали, а по ночам шила на заказ. С отцом ее не смогла ужиться — это правда. Мне было 20 лет, жизненного опыта — ноль. С другой стороны, что я могла сделать, когда муж пришел и сказал, что полюбил другую, а после развода и вовсе переехал с новой пассией за 4000 км?
Я хотела, чтобы дочка росла в полной семье. Но когда года через 3-4 после развода привела домой мужчину, чтобы познакомить с ребенком, Иринка вцепилась мне в ногу стальной хваткой и как заорет: «Уходи, дядя, уходи! Мама моя!» А потом и вовсе взяла его обувь и кинула в унитаз. Истерики такие закатывала — прям жуть! Я решила не травмировать дочку новым «папой». В Иринкины 12 лет я вроде снова задумалась о замужестве, хороший человек за мной ухаживал, но и его дочка восприняла в штыки. Сказала: «Приведешь кого домой — я уйду». Испугалась я, не привела.
И про куклу Иринка все правильно помнит — не купила я ее. Время такое было — едва сводили мы концы с концами, только шитье и выручало. Но клиентки чаще расплачивались не деньгами, а тем, у кого что было: кто яиц даст, кто молока из-под коровы, а вот одна жена моряка литровой банкой икры расплатилась за 3 праздничных платья. Я тогда неделю, наверное, не спала ради этой икры, все шила и шила.
Думаете, деликатесов захотелось? Нет. Просто дочка росла болезненной, и доктор очень рекомендовал ей именно красную икру — для повышения гемоглобина и иммунитета. Помню, сделаю ей бутерброд, Иринка сидит, кривится, плюется. А мне тоже хочется, но ведь все лучшее — детям. Ложку оближу, доем рассыпанные икринки — вкусно!
И на балет я дочку действительно не отдала, потому что в нашем городке никакой балетной школы отродясь не было. А танцевальный кружок в ДК был, причем неплохой: с этим коллективом Иринка все города области объездила и даже в столице на фестивале выступала. И на море мы съездили всего один раз, на Черное — я сама его тогда в первый раз увидела. И вообще все претензии дочки — они, в целом, правдивые, но есть одно «но».
Я изо всех сил старалась, чтобы Иринкина жизнь была счастливее моей. В моем деревенском детстве не было ни кружков, ни морей — был полон двор скотины, за которой нужен уход, да трое младших братьев. Я мечтала стать учителем, но полбалла не добрала, пошла в маляры и на курсы швей. А Иринка платно отучилась на юриста и ни дня по специальности не работала — все искала себя и до сих пор ищет: секретарем была, менеджером по продажам, администратором в салоне красоты. Неужели это опять я что-то не так сделала в дочкином детстве, что она все никак с профессией определиться не может? Не знаю.
Мне кажется, главное, в чем я виновата перед дочерью — это в том, что слишком ее любила. Она всегда была для меня «моим солнышком» и «моим счастьем». Но надо было, наверное, больше думать о себе, устраивать личную жизнь, несмотря на ее истерики. Не должен все-таки ребенок решать такие вопросы. Возможно, с отчимом, братьями или сестрами выросла бы Иринка более счастливой и с меньшими претензиями к жизни и ко мне. А, может, и наоборот.
Хотя таких, как она, сейчас — полным полно. Взрослые вроде люди, а все ковыряют свои детские ранки, выискивают травмы и винят мам и пап во всех проблемах. Им уже давно пора перестать оглядываться на детское гнездо и искать в нем недостатки, надо лететь вперед и строить что-то свое. Но нет, делать что-то самим — страшно, а ныть психотерапевту о том, как родители их недолюбили — это другое дело. И таких историй миллион:
- Моему сыну 39 лет. Пообщался с психологом, который ему сказал, что в его проблемах виноваты родители, а точнее, все жизненные проблемы из детства. Сын высказал мне кучу грубых неприятных слов по поводу неправильного воспитания. Я была в шоке. Я всегда считала себя хорошей мамой, никогда не лезла в его личную жизнь, поддерживала его в трудное время. Раньше наши с ним отношения были отличными, он всегда был внимательным, добрым, заботливым. Сейчас звонит, как ни в чем не бывало, а я отвечаю сухо и сдержанно. Мне обидно. Как раньше, наши отношения не будут. «Спасибо» психологу. © ольга зубенко / Dzen
- Идентичная история. Дочь 35 лет, состоявшаяся и состоятельная дама, решила поддаться всеобщему поветрию и начать посещать психолога. Итог плачевный. Куда делись наши прекрасные, откровенные, близкие отношения, которые были на протяжении 33 лет — загадка. Со словами «А что ты для меня сделала?!» она пропала из моей жизни, обвинив во всем. Сначала я дико переживала, а теперь думаю: это ее жизнь — пусть что хочет, то и делает! © Ольга Соловьева / Dzen
- Я растила дочь одна, так как муж погиб, когда ей было 4 года. Замуж я больше не вышла — не хотела в дом приводить отчима. Работала на нескольких работах, хваталась за любой заработок. На себя рукой махнула — только бы ей было хорошо. Выучила в институте, причем в платном, и однажды дождалась. Дочь обвинила меня во всех своих неудачах. Но у меня разговор короткий — я быстро поставила ее на место. Напомнила ей, что я свои родительские обязанности выполнила, а теперь пусть она перед своими детьми выполняет. Если я была плохой матерью, пусть станет лучше меня. Я одна без мужа смогла дать ей хорошее образование, она никогда нигде не подрабатывала в каникулы или вечерами, я не привела в дом мужчину чужого, одета она была не хуже тех, у кого были отцы, а даже лучше. А сейчас я свободный человек и могу даже уехать, куда глаза глядят, только вы меня и видели. Больше дочка себе таких истерик не позволяет. И вы тоже начните жить своей жизнью, а дочка ваша еще прибежит к вам, не сомневайтесь. © Людмила Степанова / Dzen
Мне всего-то 50 с хвостиком. Создала свое маленькое ателье, есть хорошая клиентская база. Я не готова всю оставшуюся жизнь сидеть и каяться перед дочкой из-за того, что не смогла сделать ее счастливой, что не было у нас квартиры в центре и крутой тачки, что училась она в обычном вузе, а не в Кембридже, что из заграницы в детстве она видела только Болгарию, а не Бали или Европу. Я считаю, что сделала все возможное, а теперь пусть она сама попробует сделать хоть что-нибудь: 33 года — прекрасный возраст для этого.
Многие люди в зрелом возрасте помнят детские обиды так ярко, будто это случилось вчера. Конечно, иногда взрослые не церемонились с нами в детстве, но это наверняка не единственное, что стало причиной проблем и неудач в жизни человека.
